Гавань разбитых ракушек - Страница 36

К оглавлению

— Да, я вот считаю, лучше ничего не делать, чем делать ради показухи. Противно даже!

— И что тебе противно? Что кому-то жизнь улучшили? Пусть даже ради показухи.

— Когда есть деньги, отчего бы не потратить их и на такой рекламный ход.

Ольга побелела.

— И что, многих бы усыновила, дай тебе сейчас миллион?

— Нет, я другая. Я не могу так рисковать собственной жизнью. Кто еще знает, какие там гены и что из них вырастет.

— Вот именно. Других много, знаешь ли. Больше, чем тех, кто рискует.

— Да лучше бы эти голливудские красавицы отдали деньги на несколько детских домов, чем растить в роскоши одного-двоих приемышей.

Тут вмешался Георгий Юрьевич:

— Это утопия, Алена. Эти деньги до детей просто не дошли бы. Или бы их проели за один день. Да, сотни ребятишек однажды наелись бы. И приняли бы витамины. И что потом?

— А ничего. Зато, — обрадовалась поддержке Ольга, — если взять одного ребенка и дать ему гарантированно обеспеченную жизнь, это намного более реальная помощь. И эффективная. Так пусть это будет реклама, увертка от налогов, что угодно. Главное — результат, конкретная, реальная помощь нескольким детям.

— Ладно, девочки, — примирительно произнесла бабушка, разливая чай по кружкам. — Вы спорите ни о чем. Я уверена, Алена так не думает, просто тебя подзуживает, Оленька.

Аленка раскрыла было рот, чтобы возразить, но, поймав испепеляющий взгляд сестры, заткнулась. Георгий Юрьевич облегченно вздохнул. Наконец-то угомонились. А то Ольга уже была готова взорваться.

— Ладно, замяли тему, — сказала Ольга. — Пока я никого не усыновляю. Ни черного, ни белого.

— Вот! — Аленка подошла к ней и чмокнула в щеку. — Рожай своего лучше!

— Бывает, рожают и бросают, — задумчиво сказала Ольга, вглядываясь в пузырьки чая около стенок фарфоровой кружки.

— Ну, в нашей семье таких стерв не водилось отродясь, — уверенно сказала Аленка и открыла коробку бельгийских шоколадных конфет.

Ольга не смотрела ни на кого. А когда она подняла глаза, ей не удалось понять, о чем думает отец. Продолжать тему она не стала.

Георгий Юрьевич вызвался проводить Ольгу на следующий день. Она согласилась — кураж куражом, а приятно, когда кто-то родной и близкий пожелает тебе счастливого пути. Они крепко обнялись. Осталось сложное, глубокое и многоуровневое чувство, что позади остается не пустой город с чужими людьми, а любящие люди. Семья. Это вдруг стало важным.

Глава 11

Все позади. Сборы, проводы. Все позади, и она была этому даже рада. Ждать так долго нового витка и наконец очутиться в нем оказалось волнующим ощущением, сдобренным перчинкой страха ожидания неизвестного и грусти по оставленному за спиной. Все прошло, как ей и обещали. Она заполнила анкету-заявку и отправила ее на предложенную Михаилом Алексеевичем позицию. Не сказать, чтобы она на сто процентов подходила под обозначенные требования, все же опыт работы у нее был несколько в другой области, но в общем ее стаж в «Здоровом поколении» оказался как нельзя кстати. Через неделю ей позвонили для проведения интервью, а еще через три дня сообщили, что она принята и должна приехать в Амстердам для недельной подготовки. А потом — Брюссель — Дакар — Банжул. В Гамбии в Банжульском аэропорту ее должны встретить и отвезти в офис, расположенный в деревне Маракунда, на границе Сенегала и Гамбии. Там сконцентрировались группы беженцев из сенегальской провинции Касаманс, спасающиеся от солдат армии сепаратистов.

Панова ничего не знала ни о Гамбии, ни о Сенегале, разве что слышала о ралли Париж — Дакар. Позиция, на которую ее взяли, на бумаге выглядела весьма привлекательно — координатор проекта. Проект принадлежал фонду поддержки развивающимся странам Африки — ФПРСА. Их штаб-квартира располагалась в Амстердаме, но донорами были очень многие страны, даже Россия кое-что на образование давала. Цели у Фонда были самые разные и менялись в зависимости от нужд страны. В данный момент деньги направлялись на организацию базовой медицинской помощи для групп беженцев. Ольга везла кипу документов с подробностями проекта, но самое главное она ожидала услышать от прежнего координатора, временно работающего там до приезда постоянного персонала.

Перелет из Брюсселя в Дакар оказался утомительным. Рейс по сниженным ценам, рассчитанный на поток туристов не самого высокого класса, был забит до отказа. Узкие сиденья, плотно спрессованные в длинные ряды, орущий ребенок, пинающий спинку кресла, в котором сидела Ольга, превратили полет в череду подсчетов оставшихся до приземления минут. В Дакаре самолет выгрузился частично и тут же заполнился новыми туристами. Одеты, как в униформу. Футболки, шорты цвета хаки и тряпичные сандалии делали туристов похожими на сошедших с конвейера клонов. Перелет в Гамбию для европейцев был куда более дешевый, чем, к примеру, до стран Юго-Восточной Азии, часовой пояс равнялся Гринвичскому, климат — прекрасный, отели довольно дешевы и расположены прямо на берегу Атлантического океана. В совокупности такой отдых был очень привлекателен для людей с малым бюджетом, желающих отдохнуть у моря в теплой стране.

Ольга смотрела бортовой рекламный журнал и попыталась прикинуть, будет ли у нее время посещать красивые отели и рестораны, описанные в проспектах. И будет ли вообще время хотя бы к пляжу выезжать. Пока у нее не было никаких идей насчет распорядка дня и прочего. Как жили экспаты в «Здоровом поколении» в Москве, она имела представление, но, похоже, ее миссия несколько отличалась и по целям, и по месту действия. Даже офис находился не в столице Гамбии, а в глуши, куда только беженцам и интересно наведываться.